Каллисто [Планетный гость] - Георгий Мартынов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сто тридцать человек дружными аплодисментами встретили эти слова. Собрание коммунистов лагеря закончилось в первом часу. Люди разошлись в твердой уверенности, что сумеют защитить звездолет от любого покушения на его безопасность.
Козловский не уехал в город, а остался ночевать в лагере. После собрания он долго стоял с Куприяновым и Лебедевым возле их палатки, откуда хорошо был виден космический корабль. Всем троим не хотелось спать.
Ночь уже давно вступила в свои права. Широко раскинулся над лагерем звездный купол, и низко над горизонтом висел широкий серп месяца. В его тусклом свете матово блестела поверхность шара. Ночной ветер дышал приятной прохладой после жаркого дня.
— Долго ли продержится такая хорошая погода? — задумчиво сказал Куприянов. — А что, если начнутся дожди?
— Это мало вероятно, — ответил Козловский. — В это время года у нас дожди редкость. Метеорологическая станция предсказывает, что хорошая погода продержится весь август.
— Можно подумать, что экипаж корабля намеренно выбрал именно это место для посадки, — сказал Лебедев.
— Может быть, они хорошо изучили нашу Землю? — сказал Козловский. — Может быть, давно знают о ней и наблюдают ее в свои телескопы?
— Ну что глупости говорить! — раздался голос Штерна, и сам астроном показался из палатки. — Как можно разглядеть такую маленькую планету на таком исполинском расстоянии? Это совершенно невозможно. Удачный выбор места просто случайность.
— Невольно начнешь фантазировать, — засмеялся Козловский.
— То-то что фантазировать! — усмехнулся Штерн. — Между прочим, пора спать, — прибавил он.
— В последнее время я совсем потерял сон, — со вздохом сказал Куприянов. — Скорей бы…
— Ждать поезда самое скучное занятие, — сказал Козловский, — а наше положение ничуть не лучше. Раньше, когда мы еще не знали день выхода, было как-то легче. Все думали, а вдруг завтра! Теперь же остается только считать дни…
— Почему они не выходят пока в каких-нибудь герметических костюмах?
— На это могу ответить словами Широкова, с которым я говорил недавно на эту тему. Он думает так: или у них нет таких костюмов, или они не выходят, боясь пропустить в свой корабль воздух Земли.
— Логичное соображение, — заметил Штерн.
— Хочется не хочется, а ждать надо, — сказал Куприянов. — Мы тут ничего не можем сделать.
Торопливым шагом к ним подошел Широков.
— Михаил Михайлович, — взволнованно сказал он, — остановите их. Запретите им это делать.
— Кого остановить? Что запретить?
— Аверина, Смирнова и Манаенко. Они собираются пойти к кораблю и отколоть кусочек металла, из которого он сделан, чтобы подвергнуть его анализу. Я случайно слышал их разговор.
— Что за безобразие! — рассердился Куприянов. — Словно маленькие дети. Я им скажу завтра же утром.
— Как утром? Они собираются идти сейчас.
— Сейчас? Ночью?..
— Я слышал, как Манаенко говорил, что вы ни за что не позволите, но что это необходимо сделать и лучше всего ночью. Их интересует, что это за металл.
— Возмутительно! — сказал Куприянов.
— Результат ненасытного любопытства ученых, — сказал Козловский. — Но я их понимаю. Куда вы? — спросил он, видя, что Куприянов повернул к лагерю.
— К ним, конечно!
— Не мешайте им, Михаил Михайлович. Из этого все равно ничего не выйдет. Вы забыли об охране.
— Ваша правда. Ну что ж! Это послужит им уроком. Пойдем в караульное помещение.
Дежурный офицер встал при входе начальника экспедиции и его спутников.
— Товарищ лейтенант, — обратился к нему Куприянов, — вы уверены, что никто не сможет пройти к кораблю через цепь?
— Безусловно, товарищ Куприянов.
— А что сделает часовой, если увидит, что кто-то хочет приблизиться к шару?
— Остановит и даст световой сигнал, — ответил лейтенант.
Он никак не мог догадаться, что послужило поводом к этому «экзамену», но считал себя обязанным отвечать на вопросы профессора.
— А часовой не пустит в ход оружие? — продолжал Куприянов.
— Нет, зачем же! Конечно, если его не послушаются…
— Не волнуйтесь, Михаил Михайлович! — сказал Козловский, увидя на лице Куприянова явное беспокойство — Они же не маленькие.
— Нет, нет! Лучше не допускать, Петр Аркадьевич, — обратился Куприянов к своему ассистенту, — сбегайте, голубчик, к ним в палатку и скажите, что я запрещаю. Слышите? Запрещаю! Категорически!
Через пять минут Широков вернулся. За это время Козловский рассказал лейтенанту, что они решили с целью проверки бдительности караула послать к кораблю трех человек.
Офицер молча усмехнулся.
— Аверина и Смирнова в палатке нет, — сказал Широков. — Манаенко не знает, где они находятся. Когда я передал ему ваш приказ, он ответил, что и не собирался ходить к кораблю. А те двое уже ушли.
Куприянов выбежал из палатки.
Луна скрылась, и кругом была непроглядная тьма. Профессор и его товарищи напряженно прислушивались, но кругом стояла ничем не возмущаемая тишина.
— Я никогда не прощу себе, что вовремя не удержал их, — сказал Куприянов.
— Ничего не случится, — успокоил его лейтенант, вышедший вслед за ними. — Их остановят, вот и все. Придется только постоять с поднятыми руками.
— Хотел бы я видеть эту картину, — засмеялся Штерн.
Прошло минут десять — и в стороне от дороги красной искрой замелькал огонек.
— Сигнал, товарищ лейтенант! — доложил часовой, стоявший у палатки.
— Вижу, — ответил офицер. — Иду!
— Мы с вами, — сказал Куприянов.
— Нет! — резко ответил лейтенант. — Не разрешаю!
Он исчез в темноте.
— Обиделся, — тихо шепнул Козловский Штерну, — за то, что мы усомнились в их бдительности.
— Почему же вы не сказали правду?
— Почему? — пожал плечами Козловский. — Сами можете понять! Все-таки это не солидное предприятие. Два профессора…
Минут через пятнадцать лейтенант вернулся с обоими «диверсантами», у которых был чрезвычайно обескураженный вид. Опасаясь, что Куприянов начнет выговаривать им и этим выдаст офицеру его хитрость, Козловский громко и весело сказал:
— Ну вот! Я же говорил вам. Конечно, сразу задержали. Благодарю вас, товарищ лейтенант! Караульная служба поставлена образцово. Пошли спать!
— А они? — спросил Куприянов, указывая на Аверина и Смирнова.
— Задержанные останутся здесь до утра, — сухо ответил офицер.
Козловский хохотал до слез, когда они возвращались обратно.
— Я не могу этого допустить, — сказал Куприянов.
— Освободить их может только Черепанов, — сказал Козловский.
— В таком случае идемте к нему. Это вы виноваты! — неожиданно рассердился Куприянов. — Зачем было говорить, что мы хотим проверить охрану? Такие шутки до добра не доводят.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});